Ролевая игра «Рискуя жизнью

Цель формирование здорового образа жизни, взглядов на недопустимость употребления наркотиков.

Действующие лица: Ведущий; Больной (герой рассказа Э. По); Рассказчик; Шерлок Холмс; доктор Ватсон; Девушка; доктор Поляков; Чтец.

Ведущий: Еще недавно слово «наркомания» употреблялось не иначе как для обозначения одного из многочисленных чуждых нам пороков буржуазного общества. Сегодня наркомания — бич нашей страны, угрожающий здоровью нации. И одно из лекарств против этой опасной болезни — правда о ней. Вот почему сегодня мы решили поговорить на эту тему. Наркотики—от греческого«наркотикой», то есть»приводящий в оцепенение», — были известны в Греции и на Кипре за две ты­сячи лет до нашей эры. Одно время наркотическим веществам приписывали лекарственные свойства: они якобы стимулиру­ют энергию, поднимают работоспособность, снимают болевые ощущения. Вот как пытался лечиться герой рассказа Эдгара По «В смерти — жизнь».

Больной: Меня мучила жестокая лихорадка, и не было ей кон­ца. Я исчерпал уже все средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пустынной части Апеннин, но ничто не приноси­ло облегчения. Под конец пришел мне на па­мять пакетик опиума, который, хранился у меня в том же ящике, где кальян и табак: ибо в Константинополе перенял я обычай подбавлять этого зелья в трубку. Я уже хотел отрезать толику, да призадумался. Когда куришь, не так важно, сколько взять. Никогда еще я не принимал опиума внутрь. Все же я не слишком беспокоился, ибо решил действовать постепенно. Для начала я приму дозу совсем маленькую. Если не поможет, по­вторю; и так — до тех пор, покуда не уляжется лихорадка или же не придет, наконец, спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал вот уже целую неделю.

Ведущий: В природе немало веществ, способных оказывать на человека наркотическое воздействие. Подобными свойства­ми обладает сок снотворного мака, индийской конопли, листьев южноамериканского кустарника «кока», некоторых ядовитых грибов.

Число различных наркотиков естественного происхождения веками удерживалось на одном уровне, но в 30-х гг. XX в. внезап­но появился новый препарат естественного происхождения — ЛСД, историю которого обойти молчанием невозможно.

В небольшом провинциальном городке Франции был испе­чен хлеб из пшеничной муки, зерна которой подвергались сме­не температуры и влажности. Свежий душистый хлеб попал в местную больницу, где произошел странный случай. Поев хле­ба, больные оживлялись, становились возбужденными, болтли­выми, у некоторых появлялись галлюцинации. А один летчик, вскочив на подоконник раскрытого окна пятого этажа, громко закричал: «Я самолет!», спрыгнул вниз на траву и сломал ноги. Быстро вскочив, он бежал, не чувствуя боли, пока его не остано­вили прохожие и не вернули в больницу.

Более чем странное поведение больных привлекло внимание врачей. В результате многочисленных лабораторных исследова­ний был выделен плесневый микроскопический грибок споры­ньи, который в период хранения при больших колебаниях тем­ператур и влажности поразил зерна пшеницы: в них накопился алкалоид, обладающий наркотическим свойством.

Тайна опасного открытия не могла удержаться в одной стра­не. В США из этого алкалоида был изготовлен самый дешевый наркотик — ЛСД, который даже в самых ничтожных дозах обла­дает дурманящим свойством.

Наркотические вещества, воздействуя на центральную нерв­ную систему, вызывают у людей особое психическое возбужде­ние — эйфорию. При этом человек «отключается» от реальности. В окружающей обстановке, в делах ничего не меняется, но чело­век чувствует себя наверху блаженства без всяких объективных причин — только вследствие «обмана» психики химическим ве­ществом.

Рассказчик: Вот древняя притча, дошедшая до наших дней. Однажды холодным вечером трое путников подъехали к кре­постной стене, окружавшей город, и остановились перед ворота­ми. Крепостные ворота тогда запирались на ночь, и путники вы­нуждены были заночевать под открытым небом. На их счастье, поблизости оказался караван-сарай, теплая уютная чайхана, где можно было плотно поужинать горячим жирным пловом, вы­пить виноградного вина или душистого чая, а затем отдохнуть на мягкой подстилке. Приехавший на коне выпил вина, приехав­ший на верблюде выкурил трубочку с анашой, а тот, кто приехал на осле, принял дозу опиума.

Через некоторое время принятые средства начали оказы­вать на путников свое «волшебное» действие. Всадник, прие­хавший на коне, громко воскликнул: «Чего мы будем мерзнуть под дождем всю ночь? Давайте взломаем ворота и проникнем в город!» Ему возразил путник, приехавший на верблюде: «За­чем ломать ворота? Мы можем проникнуть в город через за­мочную скважину!» Их спор рассудил прибывший на осле: «А зачем нам вообще туда пробираться? Ведь здесь так хорошо и уютно!»

Ведущий: Притча дает возможность проследить воздействие каждого наркотика на организм. В первом случае человек не мог соизмерить свои желания с объективными возможностями. Во втором — все

казалось возможным, доступным, легко разреши­мым, даже нелепое, невозможное, нереальное. В третьем — че­ловек погрузился в полное благодушие, ему было уютно и тепло даже под дождем…

Испытав состояние эйфории однажды, человек хочет испы­тывать его снова и снова. В результате у него развивается пагуб­ное пристрастие. Резко меняется отношение к окружающему миру, теряются ценностные ориентиры, способности, былые привязанности. Наркотики разрушают нервную систему и па­губно влияют на все органы и ткани. Вот что думают об этом Шерлок Холмс и доктор Ватсон, герои романа Конан Дойля «Знак четырех».

Ватсон: Шерлок Холмс взял с камина пузырек и вынул из ак­куратного сафьянового несессера шприц для подкожных инъ­екций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рукава. Несколько време­ни, но недолго он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещренную бесчисленными точками прошлых инъекций. По­том вонзил острие и удовлетворенно вздохнул.

Три раза в день в течение многих месяцев я был свидетелем одной и той же сцены, но не мог к ней привыкнуть. Но в тот день… я не выдержал и взорвался…

Холмс: Возможно, вы правы, Ватсон. Наркотики вредят здо­ровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют ум­ственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побоч­ным действием можно пренебречь.

Ватсон: Но подумайте, какую цену вы за это платите! Я до­пускаю, что мозг ваш начинает интенсивно работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению нервных клеток и, в конце концов, к слабоумию. Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким природа наделила вас? Поймите, я говорю с вами не просто как приятель, а как врач, отвечающий за здоровье своего па­циента.

Ведущий: Что же побуждает человека пробовать наркотиче­ское вещество? Скорее всего, это желание испытать новые ощущения, улучшить свои способности, успокоиться, забыться и так далее.

Большинство молодых людей знакомится с наркотиками в компаниях сверстников. Помимо любопытства, первые «пробы» могут быть продиктованы желанием «самоутвердиться» или за­воевать популярность. В журнале «Детская литература» в 1994 г. была опубликована книга «Синяя трава», ставшая в свое время бестселлером в Америке. Это дневник пятнадцатилетней нарко­манки. Вот как девочка описывает свое первое знакомство с нар­котиками в компании друзей.

Девушка: Джилл и один из мальчиков подали всем стаканы с кока-колой, и все сразу же улеглись — кто на подушки на по­лу, кто на кресло, кто на диван. Все медленно пили. Мне по­казалось, что ребята внимательно наблюдают друг за другом. Я смотрела на Джилл и думала, что надо делать все так же, как она.

Вдруг я себя почувствовала очень странно — так, будто внутри у меня началась буря. У меня вспотели руки, я почувствовала, как капли пота катятся по волосам на шею… Все мое тело было напряжено, мышцы сведены в судороге, я испытывала какой-то страх, который душил меня, я задыхалась. Но когда я открыла глаза, я поняла, что просто Билл держит меня за плечи. «Тебе повезло, — сказал он так медленно-медленно, как на пластинке, которую поставили не на ту скорость. — Не волнуйся, я за тобой присмотрю. Это будет хорошее путешествие. Ну, расслабься, не сопротивляйся, все будет отлично». Вдруг мне показалось, что эти слова повторяются и повторяются, как будто в комнате эхо. Я начала хохотать, как ненормальная. Это было так смешно! Ни­чего глупее в жизни не слышала! А потом я увидела на потолке рисунки, которые медленно менялись… Я смотрела, как разные цвета смешиваются и вращаются: большие пятна — синие, жел­тые… Я хотела, чтобы другие тоже посмотрели туда и увидели это чудесное зрелище. Но слова лезли у меня из горла какие-то мяг­кие и клейкие, и у них был цветной вкус…

Прошла, по-моему, целая вечность; я вернулась на землю и увидела, что все встали. Я несколько туманно спросила у Джилл, что со мной произошло. А она мне объяснила, что в десяти из четырнадцати стаканов кока-колы был ЛСД и никто не знал, у кого он окажется.

Ведущий: Существует ошибочное мнение, что после одного приема наркотика зависимость возникнуть не может.

Герой рассказа М. А. Булгакова «Морфий» доктор Поляков од­нажды, почувствовав боль в желудке, вспрыснул себе морфий. И какие ужасные события стали следствием одного-единственного укола, можно судить по выдержкам из дневника доктора.

Поляков: 16 февраля. Сумерки наступают рано. Я один в квар­тире. Вечером пришла боль, но не сильная, как тень вчераш­ней боли… Опасаясь возврата вчерашнего припадка, я сам себе впрыснул в бедро один сантиграмм.

1 марта. Доктор Поляков, будьте осторожны!

Вздор…

6 мая 1917 г. Давненько я не брался за свой дневник. А жаль. По сути дела, это не дневник, а история болезни…

Итак, если вести историю болезни, то вот: я впрыскиваю себе морфий два раза в сутки.

18 мая. Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, пред­упреждаю врачей… Смерть медленная овладевает морфи­нистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его

глотать нельзя… в теле нет клеточки, которая бы не жаждала… Чего? Этого нельзя ни определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия.

14 ноября 1917 г. Нет. Нет. Изобрели морфий, вытянули его из высохших щелкающих головок божественного растения, ну так найдите же способ и лечить без мучений!

Ах, мой друг, мой верный дневник. Ты-то ведь не выдашь меня? Дело… в том, что я в лечебнице украл морфий.

Меня интересует не только это, а еще вот что. Ключ в шкафу торчал. Ну, а если бы его не было? Взломал бы я шкаф или нет? А? По совести?

Взломал бы.

Итак, доктор Поляков — вор.

19 ноября. Рвота. Это плохо.

С 1 января возьму отпуск на один месяц по болезни — и к про­фессору в Москву. Опять я дам подписку и месяц буду страдать у него в лечебнице нечеловеческой мукой.

Январь. Я не поехал. Не могу расстаться с моим кристалличе­ским растворимым божком.

…И все чаще и чаще мне приходит мысль, что лечиться мне не нужно.

Ведущий: Существует несколько стадий наркомании. Первый прием наркотика обычно вызывает защитную реакцию организ­ма, как и любой токсин. Это может быть головная боль, голо­вокружение, тошнота и рвота. Показателен эпизод романа Ч.Айтматова «Плаха» – первое знакомство Авдия Калистратова с дурман-травой.

Чтец: Довольно прочное, стеблистое, прямое растение с плотной бахромой соцветий вокруг стебля оказалось той са­мой анашой, ради которой они ехали из Европы в Азию. «Боже мой, — думал Авдий, глядя на анашу, — с виду такое обычное, почти как бурьян, растение, а сколько дурманной сладости в нем для иных, что жизнь кладут на это зелье! А здесь оно под ногами!»

И вот пошли они дальше и через час набрели на такие густые заросли анаши, что от одного духа ее повеселели, как от легко­го опьянения. Конопли здесь было сколько угодно. И они стали собирать листья и цветы анаши и расстилали собранное для про­сушки.

В этой беготне Авдий порядком удалился от дружков, выис­кивая в степи густые заросли анаши. И тут наступил какой-то момент удивительного состояния легкости, падения то ли на­яву, то ли в воображении. Авдий и не заметил, как это случи­лось…

Раздевшись догола, оставив на себе только панаму, очки, плавки и кеды, Авдий Калистратов — белокожий тощий севе­рянин, охмелевший от пыльцы, носился как… заводной взад-вперед по степи, выбирая наиболее высокий и густой травостой. Вокруг него клубилась потревоженная пыльца цветущей, завя­зывающей себя конопли, и от долгого вдыхания того летучего дурмана в воображении Авдия, естественно, возникали разные видения.

Он бежал, а голову мутило, тело тяжелело, и земля качалась под его заплетавшимися ногами — ему хотелось упасть, свалить­ся, заснуть, и тут его начало рвать, и он почувствовал, что настал его смертный час.  И все-таки у него хватило воли отбегать каждый раз в сто­рону от мерзкой блевотины и бежать дальше, пока новый при­ступ рвоты не скрючивал его в три погибели, вызывая адские боли и резь в животе. Изрыгая пыльцовую отраву, мучаясь от судорог, Авдий, стоная, бормотал: «О, Боже, прекрати, хватит! Никогда, никогда больше не буду собирать анашу! Хватит с ме­ня, я не хочу, я не хочу слышать этот запах, о, Боже, сжалься надо мной…».

Ведущий: При повторных приемах наркотика защитная реак­ция постепенно слабеет, начинает преобладать эйфория. Затем наркотическое состояние становится для человека потребно­стью — без него он уже не может обходиться. Развивается навяз­чивое влечение к наркотику.

Меня опять ударило в озноб,

Грохочет сердце, словно в бочке камень, —

Во мне живет мохнатый злобный жлоб

С мозолистыми цепкими руками.

Но я собрал еще остаток сил, —

Теперь его не вывезет кривая:

Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —

Пусть жрет, пусть сдохнет, —

Я перехитрил!

(В. С. Высоцкий «Меня опять ударило в озноб…», 1979-1980)

Существуют тайные притоны, куда заманивают молодых лю­дей, предлагая им первые порции наркотика бесплатно. Через два или три посещения они уже готовы платить деньги, а при­мерно через неделю превращаются в законченных наркоманов. Описание притона можно найти в рассказе Артура Конан Дойля «Человек с рассеченной губой».

Ватсон: Сквозь мрак я не без труда разглядел безжизненные тела, лежащие в странных, фантастических позах: с согнутыми плечами, с поднятыми коленями, с запрокинутыми головами, с торчащими вверх подбородками. То там, то тут замечал я темные, потухшие глаза, устремленные на меня. Среди тьмы вспыхива­ли крохотные красные огоньки, тускневшие по мере того, как уменьшалось количество яда в маленьких металлических труб­ках. Большинство лежало молча, но иные бормотали что-то себе под нос, а иные вели беседы странными низкими монотонными голосами, то возбуждаясь и торопясь, то внезапно смолкая, при­чем никто не слушал своего собеседника — всякий был поглощен только собственными мыслями.

Ведущий: В период психической зависимости наркоманы склонны искать себе подобных, быстро группироваться в «клу­бы» со своими «уставами» и лидерами, они сообща добывают на «черном рынке» наркотики, сообща их употребляют. Человеку, решившему бросить наркотики, порой очень сложно разорвать такие связи. Обратимся вновь к дневнику пятнадцатилетней наркоманки.

Девушка: 6 января. Какой кошмар! Сегодня Джо Дриггс по­дошел ко мне и спросил, есть ли у меня или нет! Я — искренне! — почти забыла, что совсем недавно перепродавала наркотики. Го­споди!

Я очень надеюсь, что дальше этого дело не пойдет, что никто больше ко мне с таким вопросом не обратится! Джо поначалу не хотел верить, что я завязала. Он действительно страдает от от­сутствия наркотиков и умолял меня добыть хоть что-нибудь. На­деюсь, что Джордж об этом ничего не узнает…

13 января. Лейн подошел ко мне во время завтрака и умолял найти ему кого-нибудь. Тот, кто его снабжал, влип, и он очень страдает.

Он вывернул мне руку, у меня везде синяки, и он меня выну­дил пообещать, что достану ему хоть одну дозу на вечер. Просто не представляю, где ее раздобыть. Крис посоветовала мне попро­сить у Джо, но я больше не хочу иметь дело с этой бандой. Я так боюсь, что совсем заболела…

17 января. Джордж пригласил меня на школьный бал, но ве­чер был испорчен тем, что Джо и Лэйн без конца приставали ко мне… Слава Богу, музыка была оглушительная — мы не могли толком поговорить. Хоть бы они оставили меня в покое!..

Ведущий: Люди, страдающие наркоманией, долгое время не обращаются к врачу. В больницу они попадают в состоянии сильного отравления ядами (передозировки) или в состоянии сильной «ломки», когда больного «трясет» так, что он уже не может ничего скрыть. Но без помощи врачей от страшной за­висимости избавиться нельзя. Иногда и помощь приходит поздно.

Ежегодно «белая смерть» неумолимо собирает свою жатву — десятки тысяч молодых жизней.

О наркомании сегодня говорят как о «белой чуме». Есть и дру­гое заболевание, сравнение с которым напрашивается здесь. Это проказа, при которой отмирают нервные клетки и клетки кожи, а человек ничего не чувствует. Наркомания — проказа души. Отмирают привязанности, чах­нут способности, мир сужается и скудеет, а больной не осознает этого… Жизнь, похожая на ад, и смерть в расцвете лет — вот цена излишнего любопытства и ложной романтики! Подумайте! Стоит ли за несколько минут сомнительного счастья отдавать свою жизнь?

(Звучит песня В. С. Высоцкого «Не писать мне повестей, рома­нов…»)

Не писать мне повестей, романов,

Не читать фантастику в углу, —

Я лежу в палате наркоманов,

Чувствую — сам сяду на иглу.

В душу мне сомнения запали.

Голову вопросы мне сверлят, —

Я лежу и палате, где глотали,

Нюхали, кололи все подряд.

Кто-то там проколол свою душу,

Кто-то просто остался один…

Эй вы, парни, бросайте «морфушу» —

Перейдите на апоморфин!

Кто-то даже нюхнул кокаина, —

Говорят, что — мгновенный приход,

Кто-то съел килограмм кодеина —

И пустил себя за день в расход…

Кто-то там проколол свою совесть,

Кто-то в сердце вкурил анашу…

Эх вы, парни, про вас нужно повесть,

Жалко, повестей я не пишу.